Kami no Ko
для Flash Gordon, получите, распишитесь
фэндом: "Кровь Троицы"
пэринг: Каин/Абель
рейтинг: это даже не сёнен-ай, и не надейтесь
МАРСИАНСКИЙ РАССВЕТМАРСИАНСКИЙ РАССВЕТ
- Абель, солнышко, пойдем обедать. - Лилит уже десять минут стояла над младшим из братьев, но тот отказывался сдвигаться с места. Просто молча сидел на кровати, повернувшись лицом к стене. Лилит беспокоилась: мальчик все чаще впадал в депрессию, много плакал по ночам, все меньше разговаривал с сестрами и братом, а если и разговаривал, то беседа быстро заходила в тупик. Абель не желал мириться с тем, что они вчетвером были созданы искусственно для освоения Марса, что они не дети, а инструмент ученых далекой отсюда Земли. Но изменить это было невозможно.
- Оставь его.
Мягкий, почти соблазнительный голос, заставил Лилит вздрогнуть. Он всегда ходил бесшумно и оказывался рядом в самый неожиданный момент. Вот и сейчас - стоял у нее за спиной, улыбаясь, как подрастающий ангел, золотоволосый, голубоглазый, с длинными ресницами, слегка вздрагивающими - Каин.
- Оставь его. Если он не хочет, незачем неволить.
- Подростки должны хорошо питаться и не нарушать режим дня, - Лилит отвечала мягко, - Ты ведь знаешь и сам.
- Знаю. - Он улыбнулся шире и обошел Лилит. - Брат, пойдем. Не огорчай нашу сестру.
Абель опустил голову и не ответил.
- Пойдем, - повторил Каин, прикасаясь к плечу брата - и рука немедленно была отброшена с силой, даже заныло где-то в суставе - Абель отмахнулся не глядя:
- Уйдите! Оба! Оставьте меня в покое!
В голосе почти уже слышались слезы, и от этого Абель только больше злился - и на себя, и на тех, кто был сейчас рядом и слышал его.
- Пойдем. - Каин отошел к Лилит, потирая ушибленную руку и оглядываясь на брата. - Он успокоится и поест.
Дверь закрылась - и Абель только тогда упал лицом в подушку, буквально задыхаясь от слез. Он не понимал, почему остальные мирились с тем, что их используют, не спрашивая согласия. Он хотел быть таким, как нормальные дети - и понимал, что уже никогда не сможет быть таким. Хотя бы потому что все нормальные дети бегают сейчас по зеленой траве лужаек или по слепящему снегу, когда они ложатся спать, мамы и папы читают им сказки и желают спокойной ночи, у них есть, с кем вместе озорничать, играть и драться, а потом они вырастают и влюбляются впервые, они празднуют дни рождения и дарят девочкам такой сорванные на чужой клумбе цветы, целуются на задних рядах в кинотеатрах... И это все он мог знать только по книгам и фильмам. Потому что за окном была красная пустыня Марса. Потому что на всей базе их было только четверо, и взрослые не могли понять их проблем - у них были свои дела, исследования, романы и драмы. Лилит изо всех сил старалась заменить младшим мать, но выходило не очень хорошо, особенно сейчас. Ей было семнадцать, Каину и Абелю - пятнадцать. То есть, Каину было пятнадцать, а Абелю... исполнилось. Сегодня.
Они не вспомнили.
Впрочем, они могли и никогда не знать точную дату. Это повторялось из года в год - их с Каином называли близнецами и отмечали один день рождения на двоих. И получалось так, что праздник был больше праздником старшего из братьев: все помнили, что Абель младше где-то на полгода, об этом говорили постоянно, но хоть бы раз - в нужный день...
Красноватый блик сполз с кровати, наискосок устремляясь к потолку. Начинался багровый марсианский закат.
...Снилось что-то совсем смутное. Красное. В последнее время почти все сны были красными. С утра после каждого такого болела голова и ничего не хотелось. Врач базы говорил, что это нормально для подростка живущего в помещении, и обещал, что скоро откроют оранжерею, где можно будет хоть немного развеяться. Абель ему не верил.
Красные сны были кровавыми, должно быть, но подробностей Абель не помнил никогда. И всегда радовался, когда что-то будило его раньше общего подъема. Вот как сейчас - странное ощущение, почти приятное, вторглось в сон. Приятное, если бы не беспокойное - в нем было что-то необычное...
- Проснись!...- мягкий шепот, от которого стало тепло и чуть шевельнулись волосы на виске - от дыхания. - Проснись, Абель...
Зачем так... ощущение, показавшееся столь приятным - гладили по волосам - и кто? Каин. Каин, вечно лучший, во всем, всегда впереди: и ростом он был выше, и глаза голубее, и взрослые его ценили за сообразительность и покладистость, и лидер из него рос прекрасный... А еще он был красив. Пусть и говорили, что братья - копии друг друга, все-таки это было не так. Каин был красивее.
Абель ненавидел брата. И с каждым днем все сильнее. Ненавидел, да, потому что не бывает чувства сильнее!..
- Брат... - шепот у самого уха. Нет, не поднимать лицо, не видеть его, улыбающегося, счастливого всегда...
Ощущение чего-то прохладного и бархатного под рукой, почти живого - дернуться посмотреть: орхидея.
Светлый - в темноте не разглядеть оттенок - огромный цветок орхидеи. Только сорванный. Откуда? Откуда он взял ее здесь, на Марсе, если оранжерея еще не открыта?
Тихий смех - многократно отраженный от окрестных холмов свет рисует во тьме только добрую, беззаботную улыбку Каина.
- С днем рождения, брат.
И Абель вспомнил: тогда, в день рождения - тот, который общий - Каин попросил у начальника базы разрешение выбрать что-нибудь из семян, привезенных для оранжереи... Прошло полгода.
Брат вырастил этот капризный и хрупкий цветок, вырастил, хотя в оранжерее все зародыши погибли, и ботаники заново высаживали цветы накануне. Спустя полгода он мог только начать цвести - и это, наверное, был первый бутон. Брат вырастил орхидею ...для него, для Абеля?
Слезы комом встали в горле, не давая дышать, и Абель упал лицом в подушку. Рыдания почти душили, но впервые от слез становилось легче, проще, словно что-то прояснялось в жизни...
Теплая рука легла ему на плечо, почти обнимая, а потом стало совсем уютно - так в детстве они порой, замерзая, грели друг друга.
- Спи, мой серебряный, - прошептал Каин, прикасаясь щекой к плечу брата. - Спи, мой любимый брат...
Рано утром Лилит бесшумно отворила дверь в комнату Абеля - она все еще беспокоилась за младшего, ведь к ужину он так и не вышел, и замерла, затаив дыхание. Почти десять лет она не видела столь мирной картины: братья спали, держа друг друга за руки, на одной постели, пусть и узкой, а на подушке между ними лежал уже практически увядший цветок орхидеи. Лилит знала, что Каин растил ее полгода и запрещал даже приближаться. Девушка улыбнулась и на цыпочках прошла к окну - опустить жалюзи, чтобы красный марсианский рассвет не потревожил этот покой, - и также бесшумно вышла.
Лилит не знала, что в тот момент подписала себе смертный приговор.
11.12.2006
фэндом: "Кровь Троицы"
пэринг: Каин/Абель
рейтинг: это даже не сёнен-ай, и не надейтесь
МАРСИАНСКИЙ РАССВЕТМАРСИАНСКИЙ РАССВЕТ
- Абель, солнышко, пойдем обедать. - Лилит уже десять минут стояла над младшим из братьев, но тот отказывался сдвигаться с места. Просто молча сидел на кровати, повернувшись лицом к стене. Лилит беспокоилась: мальчик все чаще впадал в депрессию, много плакал по ночам, все меньше разговаривал с сестрами и братом, а если и разговаривал, то беседа быстро заходила в тупик. Абель не желал мириться с тем, что они вчетвером были созданы искусственно для освоения Марса, что они не дети, а инструмент ученых далекой отсюда Земли. Но изменить это было невозможно.
- Оставь его.
Мягкий, почти соблазнительный голос, заставил Лилит вздрогнуть. Он всегда ходил бесшумно и оказывался рядом в самый неожиданный момент. Вот и сейчас - стоял у нее за спиной, улыбаясь, как подрастающий ангел, золотоволосый, голубоглазый, с длинными ресницами, слегка вздрагивающими - Каин.
- Оставь его. Если он не хочет, незачем неволить.
- Подростки должны хорошо питаться и не нарушать режим дня, - Лилит отвечала мягко, - Ты ведь знаешь и сам.
- Знаю. - Он улыбнулся шире и обошел Лилит. - Брат, пойдем. Не огорчай нашу сестру.
Абель опустил голову и не ответил.
- Пойдем, - повторил Каин, прикасаясь к плечу брата - и рука немедленно была отброшена с силой, даже заныло где-то в суставе - Абель отмахнулся не глядя:
- Уйдите! Оба! Оставьте меня в покое!
В голосе почти уже слышались слезы, и от этого Абель только больше злился - и на себя, и на тех, кто был сейчас рядом и слышал его.
- Пойдем. - Каин отошел к Лилит, потирая ушибленную руку и оглядываясь на брата. - Он успокоится и поест.
Дверь закрылась - и Абель только тогда упал лицом в подушку, буквально задыхаясь от слез. Он не понимал, почему остальные мирились с тем, что их используют, не спрашивая согласия. Он хотел быть таким, как нормальные дети - и понимал, что уже никогда не сможет быть таким. Хотя бы потому что все нормальные дети бегают сейчас по зеленой траве лужаек или по слепящему снегу, когда они ложатся спать, мамы и папы читают им сказки и желают спокойной ночи, у них есть, с кем вместе озорничать, играть и драться, а потом они вырастают и влюбляются впервые, они празднуют дни рождения и дарят девочкам такой сорванные на чужой клумбе цветы, целуются на задних рядах в кинотеатрах... И это все он мог знать только по книгам и фильмам. Потому что за окном была красная пустыня Марса. Потому что на всей базе их было только четверо, и взрослые не могли понять их проблем - у них были свои дела, исследования, романы и драмы. Лилит изо всех сил старалась заменить младшим мать, но выходило не очень хорошо, особенно сейчас. Ей было семнадцать, Каину и Абелю - пятнадцать. То есть, Каину было пятнадцать, а Абелю... исполнилось. Сегодня.
Они не вспомнили.
Впрочем, они могли и никогда не знать точную дату. Это повторялось из года в год - их с Каином называли близнецами и отмечали один день рождения на двоих. И получалось так, что праздник был больше праздником старшего из братьев: все помнили, что Абель младше где-то на полгода, об этом говорили постоянно, но хоть бы раз - в нужный день...
Красноватый блик сполз с кровати, наискосок устремляясь к потолку. Начинался багровый марсианский закат.
...Снилось что-то совсем смутное. Красное. В последнее время почти все сны были красными. С утра после каждого такого болела голова и ничего не хотелось. Врач базы говорил, что это нормально для подростка живущего в помещении, и обещал, что скоро откроют оранжерею, где можно будет хоть немного развеяться. Абель ему не верил.
Красные сны были кровавыми, должно быть, но подробностей Абель не помнил никогда. И всегда радовался, когда что-то будило его раньше общего подъема. Вот как сейчас - странное ощущение, почти приятное, вторглось в сон. Приятное, если бы не беспокойное - в нем было что-то необычное...
- Проснись!...- мягкий шепот, от которого стало тепло и чуть шевельнулись волосы на виске - от дыхания. - Проснись, Абель...
Зачем так... ощущение, показавшееся столь приятным - гладили по волосам - и кто? Каин. Каин, вечно лучший, во всем, всегда впереди: и ростом он был выше, и глаза голубее, и взрослые его ценили за сообразительность и покладистость, и лидер из него рос прекрасный... А еще он был красив. Пусть и говорили, что братья - копии друг друга, все-таки это было не так. Каин был красивее.
Абель ненавидел брата. И с каждым днем все сильнее. Ненавидел, да, потому что не бывает чувства сильнее!..
- Брат... - шепот у самого уха. Нет, не поднимать лицо, не видеть его, улыбающегося, счастливого всегда...
Ощущение чего-то прохладного и бархатного под рукой, почти живого - дернуться посмотреть: орхидея.
Светлый - в темноте не разглядеть оттенок - огромный цветок орхидеи. Только сорванный. Откуда? Откуда он взял ее здесь, на Марсе, если оранжерея еще не открыта?
Тихий смех - многократно отраженный от окрестных холмов свет рисует во тьме только добрую, беззаботную улыбку Каина.
- С днем рождения, брат.
И Абель вспомнил: тогда, в день рождения - тот, который общий - Каин попросил у начальника базы разрешение выбрать что-нибудь из семян, привезенных для оранжереи... Прошло полгода.
Брат вырастил этот капризный и хрупкий цветок, вырастил, хотя в оранжерее все зародыши погибли, и ботаники заново высаживали цветы накануне. Спустя полгода он мог только начать цвести - и это, наверное, был первый бутон. Брат вырастил орхидею ...для него, для Абеля?
Слезы комом встали в горле, не давая дышать, и Абель упал лицом в подушку. Рыдания почти душили, но впервые от слез становилось легче, проще, словно что-то прояснялось в жизни...
Теплая рука легла ему на плечо, почти обнимая, а потом стало совсем уютно - так в детстве они порой, замерзая, грели друг друга.
- Спи, мой серебряный, - прошептал Каин, прикасаясь щекой к плечу брата. - Спи, мой любимый брат...
Рано утром Лилит бесшумно отворила дверь в комнату Абеля - она все еще беспокоилась за младшего, ведь к ужину он так и не вышел, и замерла, затаив дыхание. Почти десять лет она не видела столь мирной картины: братья спали, держа друг друга за руки, на одной постели, пусть и узкой, а на подушке между ними лежал уже практически увядший цветок орхидеи. Лилит знала, что Каин растил ее полгода и запрещал даже приближаться. Девушка улыбнулась и на цыпочках прошла к окну - опустить жалюзи, чтобы красный марсианский рассвет не потревожил этот покой, - и также бесшумно вышла.
Лилит не знала, что в тот момент подписала себе смертный приговор.
11.12.2006
-
-
11.12.2006 в 19:39только я, увы, жутко торможу - что такого сделала Литит?
-
-
11.12.2006 в 21:34-
-
11.12.2006 в 23:40Что ж ты так редко пишешь-то?
-
-
11.12.2006 в 23:43Ну и вообще я не писатель.
-
-
11.12.2006 в 23:45А жалко))) Хотя время от времени ты выдаешь миру такие вот жемчужины)))
-
-
11.12.2006 в 23:53-
-
11.12.2006 в 23:55-
-
12.12.2006 в 00:28