Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Если есть повод...

Special for by ~DioEraclea on deviantART

Yukimura`s never letter

Yukimura`s never letter

Когда ты поворачиваешься и уходишь, мир вдруг изменяется. Только что все было в порядке. Все так, как должно быть, и солнце светит на нас. И я улыбаюсь, потому что тебе нет дела до моей слабости. Тебе есть дело только до моей силы.
А меж тем я в тупике. Безысходность - тебе хоть сколько-то понятно значение этого слова? Умом его не понять, можно только почувствовать. Но когда мне говорят: "Ты никогда не будешь больше играть в теннис" - это еще не она. Когда говорят: "Возможно, ты останешься инвалидом" - это тоже не она. Я выдержу, выкарабкаюсь...выиграю, черт возьми! Потому что это еще не безысходность.
Но когда ты поворачиваешься и уходишь, мир изменяется вдруг. Вокруг друзья, они улыбаются, что-то говорят мне, но они словно за невидимой стеной. Я вижу только тебя, твою спину в желтой куртке с черной полосой, и ты никогда не обернешься, ты всегда смотришь только вперед и вперед.
Я смотрю тебе вслед так долго, что начинает кружиться голова, словно стоишь на краю пропасти. Пропасть, которую я создал сам - той силой, которую все боятся и ненавидят. Силой, которую ты желаешь превзойти.
Ты не знаешь главного, что безысходность выше силы. Лев, оказавшись в клетке, однажды смиряется и становится ленивой кошкой. Или умирает. Есть два варианта.
Суть моей силы - в безысходности. В той боли и отчаянии, которые мне довелось пережить. Не познав поражения, не почувствуешь вкуса победы. Не осознав слабость, никогда не поймешь истинной силы.
Вот поэтому я играю с тобой. Чтобы ты почувствовал эту безысходность. Чтобы оказался в тупике, там, где нет ни входа, ни выхода, не перспектив, откуда не убежишь, не отступишь. Почувствуй ее каждой клеткой тела! Может быть, тогда ты сможешь понять меня...
Может быть, однажды ты обернешься.
и эта пропасть станет меньше...

@темы: Фанфики, Фото, Я, Косплей, Prince of tennis, Владельцам наших душ, Prince and Princess

---

Канон и фанон, или как меня все раздражает

Так, к слову.
Меня раздражает любая фамильярность в отношение к персонажам. Особенно если персонажи того не допускают своими образами. То есть назвать Фудзимию Аечкой, а Хлоэ - Эдичкой... Персонажи бы убили за это, не так ли? Я тоже могу ненароком. Просто из чувства справедливости.
Естественно, меня раздражает ООС. В первую очередь - яой, если яоя нет в каноне, да и вообще секс, особенно между а) врагами (задолбавший пейринг Шульдих\Фудзимия как пример) б) между теми, с кем невозможно (горячо "любимый" пейринг Каин\Абель периода основного действия книг) в) между персонажами, которые встречались только один раз в каноне или вообще не встречались (непонятно откуда родившийся, к примеру, пейринг Исаак\Катерина). Да и отношения тоже.
Я поверю в тонкие игры отношений и эмоций между интеллектуальными противниками, скажем, между двумя гениями-полководцами, возглавляющими противоборствующие силы. Потому что они в какой-то момент начинают понимать друг друга лучше кого бы то ни было. Я поверю в скрытые отношения героев, которые изначально выстроены, как зеркала друг другу, и которые в каноне друг на друга завязаны. Я согласен подумать что-нибудь, если авторы стабильно рисуют на артах персонажей вместе, особенно недвусмысленно. Но! Это что-нибудь, эти игры разума и не только не имеют право превращаться в NC. Тут кому-то нужны объяснения?
А еще не люблю перенесения персонажей в другие реалии, города, смены им профессий и т.п. Зайки мои, напишите оригинальное произведение, зачем воровать чужие имена и образы? Или так проще - взять чужое? Потому что тогда на эти имена точно прибегут читатели, которым не будет дела до неизвестных им заранее ваших авторских персонажей...

Да, я знаю ответный аргумент фанфикеров и любителей фанфиков. И я даже знаю конкретное вульгарное слово, которое объясняет, зачем вам это надо. Этим, дорогие мои, занимаются в постели, а если нет, то это другое слово - эксгибиционизм.
Это к чему? Искал кусочек информации по запросу, вбил в Яндекс. На счастье, фэндом маленький, ссылок три страницы, все на фанфики. Индексируется по одному предложению. Пробегая страницу глазами, я все равно успеваю прочитать хотя бы часть этих предложений.
Очень хочется сказать "замуж, девки, замуж".
Это та самая причина, по которой я уже давно не только не читаю фанфики - стараюсь не видеть даже шапок их оформления с названиями и пейрингами. Ибо - см. выше.

@темы: Точка зрения, Фанфики

---

Совиная почта

Я не знаю, в каких еще Полых холмах
Зарождаются новые сказки:
Их герои скрывают за масками страх,
Если верят враги в эти маски.

И приходят за кем-то они - хоть кричи,
Хоть кидайся им в ноги, - напрасно.
Им даны человеческих судеб ключи,
Эти твари сильны и опасны.

В этих сказках нет принцев и белых коней,
И увитых терновником башен,
Нет принцессы и дивного платья на ней,
И финал предсказуемо страшен...

Ради тени улыбки на вашем лице
Злая фея мечту не погубит:
Леди, я напишу Вам о белом дворце
И о принце, который вас любит.

@темы: Лирика, Фанфики, Weiss Kreuz, мои стихи, Другая сторона, Rosen fur..., Падения сов

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И о фанфике, старенькое

ФЕНОМЕН ФАНФИКА КАК ЭЛЕМЕНТА СЕТЕВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Синдром продолжательства - болезнь литературы второй половины XX века и начала XX-го. Пожалуй, первым серьёзным проявлением данной болезни стала серия про Конана-варвара, из которой, как известно, сам автор написал наименьшую часть. Затем продолжать пытались многое и многие. Особенно ярко болезнь проявилась в России в последнее десятилетие. Чего стоили одни только "Хроники Хьерварда" Н. Перумова, которые резко разбили лагерь почитателей долгое время неприкосновенного профессора Толкиена на тех, кто обожает Перумова, и на тех, кто его ненавидит.

Одни считали продолжение выполненным в духе Профессора, другие ругались на глубокое несоответствие и букве, и духу оригинала.

Так или иначе, продолжательство родилось из двух аксиом. Первая внушается нам все десять лет обучения в школе: мы всегда лучше автора знаем, что он ХОТЕЛ СКАЗАТЬ в своём произведении.

Занудство далее

Одно дело, когда мы опираемся на мнение автора, высказанное в письмах, дневниках и других авторских источниках, где мысли относительно художественного произведения высказаны однозначно, без тропов и недосказанностей. Другое дело, если, как это всегда бывает, разные умные головы сами измышляют, рассматривая произведение в контексте исторического процесса, менталитета страны автора и других аспектов: которые, впрочем, могли вообще не оказывать на автора влияние.

Иными словами, в наши головы вбито мнение, что мы всегда в состоянии выяснить, что на самом деле хотел сказать автор, разгадать, так сказать, авторский замысел. Поэтому естественно стремление досказать недосказанное, восполнить открытость финала произведения (н-да: художественный приём открытого финала сыграл с литературой злую шутку, реализовать свои надежды и надежды потенциальных читателей: или разрушить их: В ситуации, когда литература становится коммерцией, выгодно написать продолжение, потому что паразитирование на известных именах неизбежно приносит определённую долю успеха и дохода. Особенно в условиях России, где закон об авторских правах применяется очень редко по своему прямому назначению:

Вторая аксиома далеко не так опасна и вредна. Мы все рождаемся со способностью к фантазии. Мы практикуемся в воображении, играя с куклами и конструкторами, привирая мамам, когда чувствуем в этом необходимость, рассказывая байки друзьям по двору или одноклассникам и так далее. Людей, полностью лишённых воображения, нет. Поэтому неизбежно мы ставим себя на место понравившихся героев, решаем ситуацию по-другому, так, как симпатичнее нам, спасая или наказывая героев, вводя в фабулу персонажей других произведений, прорисовывая для себя моменты, которые в книги были лишь намечены лёгкими штрихами. Писателями из нас потом становятся немногие, потому что мы не заостряем внимания на этих фантазиях. Но есть и те, кто не хочет просто мечтать, а хочет поделиться тем, что было придумано, разработано внутри, в душе и в уме.

Так и рождается ФАНФИК. Слово это образовалось, как и все сетевые термины, от слияния английских слов: fаn - поклонник и fic(tion) - выдумка, фантазия. То есть, буквально "фанфик" - это фантазии поклонника (на тему произведения, разумеется). Почему рождается этот жанр литературы, уже понятно. Почему именно в Сети?

Во-первых, Сеть - это возможность сделать свои произведения доступными для читателей, минуя дорогостоящий процесс книгопечатания. Потому что молодой писатель всегда ищет отклика на своё творчество. А Сеть даёт и возможность непосредственно по прочтении оставит свои комментарии или высказать автору все замечания, предложения и пожелания в письме, поскольку автор не преминет указать свои сетевые координаты. Во-вторых, Сеть на данный момент практически не охватывается ни законом о СМИ, ни законом об авторских правах. Действительно, попробуй поймай в Сети автора-нарушителя, попробуй вычисти со всех серверов, в том числе и частных, все произведения, нарушающие авторские права, да и о каком нарушении может идти речь, если коммерческого использования нет? Интересно получается, правда: запуск в печать - явление коммерческого характера, требует покупки авторских прав и массы проблем с документами, а вот запуск в Сеть ничего не стоит, а даёт такое же количество читателей: Правда, дохода не даёт - факт. (Хотя, есть факты издания фанфиков вне Сети без покупки прав: по одному только "Властелину колец" и "Сильмариллиону" Дж. Р. Р. Толкиена вышли и "Чёрная книга Арды", и сборник "Алая книга перианов", и ряд других самиздатовских и вполне официальных книг и книжечек.)

Есть ещё один момент, стимулирующий развитие фанфика в Сети - возможность общения по интересам. Именно в виртуальной реальности авторы со всей России и из других стран могут собраться вместе и собрать в одном месте свои произведения для удобства как авторов, так и читателей. Тематические электронные библиотеки предоставляют в доступном виде как сами произведения, так и рецензии на них и другие сопутствующие материалы (шуточные стихи на тему произведения, глоссарии и комментарии, ленты "ЧаВО" или "FAQ" - вопросы и ответы на тему, форумы и арт-галереи иллюстраций и графического фанарта и т. д.). Согласитесь, интерактивное общение с автором и его произведением гораздо приятнее самолюбию читателя, чем чтение безмолвной книги, вознесённой на алтарь Литературы и потому невольно далёкой от нас: Впрочем, фанфик - тоже литература. Потому что речь, обличённая в письменную форму по канонам русского языка, если верить учебникам, уже литературная речь. А значит, это всё-таки литература. Ведь её не только пишут, но и читают.

Все эти причины найдены мной в попытке ответить на вопрос, почему фанфик так популярен не только в РуНете, но и за его пределами, почему пишутся они в основном по уже общеизвестным произведениям (больше единомышленников, которые поймут и примут) вроде "Властелина колец" или "Гарри Поттера" и почему фанфик - тоже литература? Если у вас есть иное мнение, высказывайтесь, и я не буду считать, что ответы и мнения на заданную тему - фанфики.

Написано году в 2004, кажется

@темы: Статьи, Точка зрения, Фанфики, O tempora, o mores!, Литкритика

---

Про фанон

Почему меня всегда раздражало, когда в пейринги, особенно начиная от поцелуев, затаскивали Каина, потому сейчас в бличефандоме безумно раздражают разные NC с участием Гина или Айзена. Потому что верховным сэмэ это не нужно. Потому что без всяких NC все намного интереснее, а уж без дремучего ООС тем более.
Листаю сообщества один за другим, открывая фики с интересными мне персонажами...пробегаю глазами и закрываю, не читая. Ибо бесит. Пока что найден всего два фика, которые мне показались достойными, и то у одного из них ООС-финал, а второй про лейтенантов.
Какие-то проблемы у людей с фантазией ли, с чувством меры и ООС, или еще не знаю с чем... Или просто мэрисю где-то внутри копошаться... Но так или иначе, раздражает и разочаровывает. Как и практически полное отсутствие адекватного косплея по Бличу в России - как ни странно, сложно-навороченной Торибле в этом плане куда больше везет. А вот простым образам - редко. Потому что там надо быть сильно втипажным. А с этим - проблемы. Грустно.

Фанфики, которые мне приглянулись

Юмор:
Дневник Айзена - пока единственный вменяемый юмор, а не бессмысленный стеб, который встречен

ООС:
Eswet, "Еще ничего не случилось".
Здесь мне нравятся фразы про кота
Как уже было сказано...
Еще раз от Эсвет

Достойное:
Про чашку
Простенько и по факту

@темы: Фанфики, Фэндомное, O tempora, o mores!, Осторожно, яой!, Bleached

---

Чтобы не забыть

Почувствовал в себе некоторую возможность написать драбблов. Так что принимаю первые 10 заказов, выполню постепенно (ну, или не выполню, если пропадет желание, ведь без желания все равно фигня выйдет... ). Принимаются заявки по "Крови Троицы" и "Дворецкому". Указывать персонажей и ключевые слова или ситуацию, а также любые другие требования. Жестокий яой и перманентный стеб желать не стоит...

Принятые

1.  Диландау - Торибла, Брат Петер и Трес, "механизмы" и... романс
2.  zaichatina Авель, минута отдыха, его мысли. жанр - любой, рейтинг - любой
3.  Christian Schuldig- Грелл/Мадам Ред, слово "отчуждение"
4.  princess_Diana - Авель и Лилит, Марс; свет, слова, одиночество
5.  Blanche. - Уильям/Грелл. "Нестандартный"
6.  Lotmor - Бальтазар/Каин "разряд"
7.  [Sparrow] Сиэль\Плуто

запись создана: 22.01.2009 в 14:25

@темы: Фанфики, Флэшмоб, Trinity Blood, Dark butler

---

Баллада о Ями-но Мацуэй, неоднократно мною поминавшаяся всуе

Баллада о житье-бытье и смерти
(Кто скажет, что неправда - вы не верьте).
А начиналось это всё с Ватари.
В то утро наш учёный был в ударе,
Но труд во имя измененья пола
Никак не обошелся без прикола:
Работа шла всю ночь, а на рассвете
Ватари ни пробирки не заметил,
Ни 003 - и вот без разговоров
Он мчится за совой по коридору.

Осторожно, яой!

Да, 003 - напарник интересный
(Что с первыми двумя - нам неизвестно.
Наука держит в тайне факты эти,
Но 003 - определённо, третий):
Тогда ему играть хотелось в прятки,
Летая от Ватари без оглядки.
И вот итог: с пробиркой, в клюве сжатой,
Он от Ватари прочь спешит куда-то...

А в это время в Hakushak'ском замке
Татсуми за отчёты сел (для справки:
Он их другим не разрешил готовить,
Чтобы на их зарплате сэкономить),
Но было очень скучно Hakushak'е -
Он сжечь решил расчёты и бумаги
И со свечой к секретарю подкрался...
Зачем же было жечь парадный галстук?

А в это время в тёмном кинозале
Тсузуки НЕ ЯОЕМ занимали,
Поскольку рядом с ним сидел Хисока
И ящик шоколада (ско(ль)ко-ско(ль)ко?).
Прилично всё - не курят, не дерутся,
И фильм был скучным до потери пульса.
Ну, в общем, не планировалось драки,
Пока не появился там Мураки.

А в это время в комнате борделя
Орèя и клиент вдвоём галдели
(Простите, рифма "Ория" не влезла:
Ногами уминали - бесполезно!)
Проста причина: младшенький Гушошин
Хотел клиентом стать - задумал тоже!
Но денег не хватило, и пернатый
Вернулся в Энма-Чо с хвостом поджатым.

А в это время добрый шеф Коноэ
Гушошину оклад повысил вдвое,
Но только он Гушошином ошибся,
И дом публичный всё-таки накрылся.
Гушошин - младший же на полдороге
Поймал сигнал неведомой тревоги
И с высоты куриного полёта
Обозревал безрадостное что-то.

Безрадостное, но зато смешное:
Круги по Мейфу нарезают двое:
Сначала - 003 (какой он стойкий!)
А вслед за ним - Ватари с мухобойкой,
И крик: "Верни моё изобретенье!"
Гушошина перекрывает пенье
(У старшего - ни слуха, ни вокала,
Зато есть спирт - зарплата не пропала!)
Вот выскочил из замка Hakushaku,
В пути теряя маску и перчатку,
Бежит - в халате модного покроя
И со свечой (нет, не от геморроя).
Обугленный Татсуми за спиною
В него кидает книжкой записною:
"Моя зарплата, граф! Мои отчёты!"
(О Боже, есть ли что важней работы?)

И вот тогда во мраке кинозала
Хисоке отчего-то плохо стало
(Здесь можно долго спорить понапрасну,
Проклятье или шоколад опасней...)
Всегда везло Хисоке с докторами,
Точней, с одним (несчастный Шинигами!),
И этот доктор - в белом, как в больнице -
В проходе не замедлил появиться.

"Какая встреча! Вы по мне скучали?" -
Спросил Мураки. Нервы подкачали,
И бросился Хисока с кулаками
На доктора (несчастный Шинигами!)
Сознание от боли оборвалось -
Тсузуки только наблюдать осталось,
Как по груди и по рукам партнёра
Стекают капли алого ликёра.

И было всё ПОЧТИ как на свиданье,
Когда Хисока потерял сознанье.
Его сложив, как куклу, на сиденье,
Мураки переходит в наступленье:
"Заплатишь ли за жизнь его любовью,
Рукой и сердцем... нервами и кровью?" -
Он говорит, и опускают руки
Те, кто любил Хисоку+Тсузуки.

Тсузуки спорил долго и упорно,
И счастлив был Мураки непритворно,
Когда ответ был однозначно ясен,
Когда Тсузуки прошептал: "Согласен".
Тут крик Ватари огласил просторы:
"Вы 003 не видели, партнёры?"
Тсузуки поднял голову - а птица
Под потолком с пробиркой веселится.

И тут Гушошин старший с перепоя
Вонзился оперённою стрелою
В кинотеатр, пробивая крышу
И падая, как наказанье свыше,
На 003. Стеклянная пробирка
Была тотчас же вдребезги разбита,
И грянул взрыв. Так свечи жизни гасли,
Взрывной волной задетые, к несчастью.

Пожар. Руины. Лижет небо пламя.
Татсуми с графом бегают кругами.
Но замерли они, увидев это
Смешение огня, смертей и света.
И тут из-под развалин им навстречу
Ватари - без очков и искалечен,
А на руках его лежит Хисока,
Заснувший до положенного срока.
"Что это было?" - вопросил Татсуми.
Ютака долго пребывал в раздумье,
Но он нашёлся: "Спросим у Хисоки -
Он видел и начало, и итоги.
Но где же 003? Уже волнуюсь..." -
Тут Шинигами сквозь сплетенье улиц
Заметили, как 003 летящий
Гушошина израненного тащит.

"Тсузуки и Мураки не хватает".
"Такие, как они не умирают.
Там, где-нибудь под красною Луною
Сражаться снова будут эти двое.
Послушай, мне другое интересно:
Какое в этот раз взорвал ты средство?"
"Какое? То, для измененья пола -
Ведь я над ним работаю со школы".

А в это время с ужасом... ГРАФИНЯ
Смотрела, стоя где-то рядом с ними,
На выпуклости модного халата.
Потупился Ватари виновато:
"Простите, Граф. И вправду, виноват я -
От этого ведь нет противоядья".
Татсуми усмехнулся: "Наказанье
Вам, Граф, за то, что натворили сами".

Назавтра в кабинете у Коноэ
Решенье было принято такое:
Чтобы Графине быть всегда при деле,
Пускай она работает... в борделе.
Пускай была Графиня недовольна,
Её тогда и слушали не больно.
С тех пор Графиня больше не скучала,
Доход Ории же возрос немало.

Ватари же недолго наслаждался
И вскоре за работу снова взялся:
Противоядье срочно нужным стало,
Чтоб ни о чём начальство не узнало.
Хисока объявился в Департамент
Через два дня (несчастный Шинигами!),
Гушошины страдали от похмелья
И иногда "Love Me" от горя пели.

И всё же, что с Тсузуки и Мураки?
Они взрывной избегнули атаки
И в пепле под развалинами где-то
Любовью наслаждались до рассвета.
Так было суждено - и не исправить...
Но нам давно пора уже оставить
Весь этот мир, мятежный и прекрасный
Из сакуры и крови ярко-красной.

Автор неизвестен, а текст ко мне пришел из Томска

@темы: Веселое, Стихи, Фанфики

---

А ты проголосовал? :)

Голосуйте за фанфики в конкурсе на Матриксе, это забавно.
Я поигрался, я доволен

запись создана: 09.01.2008 в 09:03

@темы: Фанфики

---

Фикатон

Мышки посмотрели на заявку и пошли медитировать на кактус...

@темы: Лытдыбр, Фанфики, Weiss Kreuz, Фэндомное

---

Подумал

(лично у меня) Фанфики возникают от избытка знания о фэндоме. Такие хороши.
Но большинство фанфиков в фэндомах возникает, увы, от недостатка информации из попытки ее придумать.

@темы: Мысли вслух, Фанфики

---

Мда...ну все поняли

Ты все придумал: и формы, и стили, и краски,
Ритм столь стремительный ныне, что только держись.
Мир в обрамлении роз - рукотворная сказка,
Сказка, жестокая, как настоящая жизнь.

Все, что ты выдумал сам, удержать не пытайся -
Все рассыпается, время берет на себя
За измененья вину, и за то, что, признайся,
Ты никогда не вернешь, даже сильно любя.

Птичьим крылом разлетится плаща пелерина.
Хватит бежать, ты не сможешь забыть никогда
Как по ресницам из вечной печали глубинной
Слепо и звонко стекала -
не слезы -
вода...

@темы: Фанфики, Weiss Kreuz, Фэндомное, мои стихи, Другая сторона

---

Читал мангу

Не удержался...

0. Хлоэ: (думает) Мой путь лежит через мусор..
Хлоэ: (думает) Почему?...
Кен: (думает) Хе-хе..

1. Хлоэ: (думает) Мой путь лежит через мусор..
Хлоэ: (думает) Почему?...
Ая: (думает) Убирать надо чаще...

2. Хлоэ: (думает) Мой путь лежит через мусор..
Хлоэ: (думает) Почему?...
Хлоэ: (думает) Здесь нет ничего красивого!
Кен: (думает) Вот ты и будешь.

3. Хлоэ: (думает) Мой путь лежит через мусор..
Хлоэ: (думает) Почему?...
Ая: (думает) А мы сейчас еще в канализацию полезем...

4. Хлоэ: (думает) Мой путь лежит через мусор..
Хлоэ: (думает) Почему?...
Хлоэ: (думает) Здесь нет ничего красивого!
Ая (думает): Это ты просто плохо ищешь..

5. Хлоэ: (думает) Мой путь лежит через мусор..
Хлоэ: (думает) Почему?...
Хлоэ: (думает) Здесь нет ничего красивого!
Трабант: (думает) Сам такой.

5.1. Хлоэ: (думает) Мой путь лежит через мусор..
Хлоэ: (думает) Почему?...
Хлоэ: (думает) Здесь нет ничего красивого!
Трабант: (думает) Здесь могут быть мыши!

6. Хлоэ: (думает) Мой путь лежит через мусор..
Хлоэ: (думает) Почему?...
Хлоэ: Здесь нет ничего красивого!
Ая: Это мусорный коллектор, Хлоэ.

7. Хлоэ: (думает) Мой путь лежит через мусор..
Хлоэ: (думает) Почему?...
Хлоэ: (думает) Надеюсь, нам выдадут молоко за вредность?..

@темы: Позитив, Фанфики, Weiss Kreuz, Манга, Нарочно не придумаешь

---

Интермедия

Драббл
Фэндом: Кровь Троицы
Рейтинг: никакого
Пейринг: воспоминания
Для узко-фэндомного пользования

Кто ты?

Если вам скажут, что на Марсе холодные ночи, не верьте. Так может сказать лишь тот, кто стоит на поверхности в одиночестве, и к ногам его стелется только жгучий песчаный ветер, оставляющий царапины на стекле шлема и полированном металле форменных эмблем.

Если вам скажут, что ночи на Марсе слишком темны, не верьте. Так может сказать лишь тот, кто ослеплен отчаянием или тоской - по оставленной ли давно Земле, по яркой ли зелени ее, по свободе ли ее.

Если вам скажут, что ночи на Марсе слишком тихи, не верьте. Так может сказать лишь тот, кто не желает слышать смех других, их сладкие вздохи, шелест кожи, шорох волос, шепот простыней.


- Золотой мой... - Шепот в темноте. Не абсолютна темнота, потому что сочится сквозь жалюзи красноватый полумрак предутреннего сумрака. Не абсолютна тишина, потому что слышно, как бьются сердца, как шелестят стекающие с плеч волосы, как почти беззвучно смеются в ответ.

- Серебряный мой... - Шепот, от которого не стыдно и умереть. Улыбка, еле угадываемая в темноте, и от нее готово остановиться сердце. Кто же сумел создать тебя таким, брат мой золотой?...

Не холодна марсианская ночь, когда согревают объятия, когда по венам течет не кровь, а пламя, когда кружится голова от этого тепла...

- Скоро утро...

Смех.

- И что с того, серебряный мой?

В самом деле, что с того? Даже если придут будить. Кажется, вся база в курсе, ведь невозможно не заметить наши взгляды, наши попытки не прикасаться друг к другу, соблюдая субординацию, - днем, и то, что ночуем мы вместе, редко - у тебя, только если ведешь за руку, чаще - у меня. Ты приходишь сам, ты умеешь.

Когда-нибудь я тоже научусь приходить сам. Обещаю. Тебе ведь будет приятно?

- О чем задумался, душа моя?

У самого уха шепот, как нежное прикосновение, призрачное, но такое теплое. Не хочу отвечать, хочу слышать твой голос.

Если открыть глаза, будут видны твои серьги, но на глаза падает шелковая прядь волос, а сколько серег - я помню и так....


"Интересно, что ему снится?" - Уильям задумчиво грыз мундштук трубки и смотрел на Абеля. Он стоял здесь уже пять минут и никак не мог разбудить коллегу. Вордсворт никогда не видел такой не по-детски счастливой улыбки на лице вечно дурачащегося священника... Нет, не вечно, иногда он бывает слишком иным...

В любом случае, Уильям готов был отдать многое ради того, чтобы узнать, что снилось в эти минуты сереброволосому патеру. Это должно было быть что-то уникальное.

- Проснитесь, Абель!

Стало светлее, но улыбка начала таять. Он протянул руку, но не коснулся ничего - пустота. Ничего не было вокруг. Пусто. Одиноко. Холодно.

- Вставайте, Абель. Вас хочет видеть Ее Преосвященство.

Уильям. Утро. В самом деле.

- Доброе утро, Профессор.

Кажется, так уже было не раз. Через час сон забудется, как и не было. Сон. Только сон. Что в нем было? Не помню, что. Помню, кто.

Нет, не помню, помню только улыбку. Улыбку, от которой что-то предательски сжимается внутри.

Только поднимающиеся ресницы... Но - какого цвета глаза? Я не помню.

Почему мне снится этот сон? Мне кажется, это какие-то осколки памяти.

Я не помню твоего лица. Отчего-то я помню лишь улыбку и множество мелких сережек в твоих ушах. И то, что я путаю себя и тебя.

Кто ты?

Я не помню.

Помню только имя, звучащее где-то в самом сердце, в самой его глубине, и где-то на задворках памяти, имя, похожее на тягучий отдаленный колокольный звон, такое близкое, такое родное, - кто ты? Почему я помню это?

Может быть, мне одиноко и я всего лишь придумал тебя? Придумал, потому что так написали в Библии, и там, где есть Абель, должен быть и ты.

Каин...

@темы: Фанфики, Trinity Blood, Фэндомное

---

О методах получения знания и выводах, фэндомное

драббл
фэндом: разумеется, Тринити Блад
пара: не дождетесь!

для Нурико

ЧИСТОЕ ЗНАНИЕ

ЧИСТОЕ ЗНАНИЕ

- Что ты делаешь?

Лилит склонилась над младшим из братьев. Абель сосредоточенно отламывал цветные пластинки от деталей конструктора.

- Изучаю, - совершенно серьезно пояснил он. И гордо поделился новообретенным выводом: - Приклеить проще, чем отломать.

Лилит улыбнулась, но задумалась: привычней было "ломать - не строить", принято считать, что разрушение - это просто, а вот создание. Но вот поди ж ты - зачать ребенка люди могут весело и беспечно, а вот убить человека...мало кто на это решится. После создания чего-то не мучает совесть, а вот после разрушения...

Лилит с опасением взглянула на брата. Тот закончил свое занятие и стал собирать: детали - в одну коробочку, отломанные пластинки - в другую, аккуратно и педантично. Кто вырастет из такого ребенка, который в свои неполные семь лет делает такие выводы?

Братья пугали ее. Лилит было уже девять, Каину едва исполнилось семь, Абелю скоро будет.

Золотоволосый старший всегда улыбался, в любой ситуации, поэтому иногда улыбка казалась почти демонической. Но Каин был добр, очень добр, его обожали все старшие, особенно женщины, называли ангелочком. А ангелочек обожал внимание, нежность и щедрость, умел принимать их так, что дающие приходили в полный восторг. Иногда Лилит опасалась, что он вырастет эгоистом, но одной улыбки Каина было достаточно, чтобы разубедить - не может эгоист так улыбаться, с безграничной любовью ко всему миру. Еще Каин очень любил слушать и смотреть. Он мог подолгу наблюдать через стекло лабораторий, как работают ученые, в оранжерее - как течет вода в искусственном ручье, во время песчаных бурь его невозможно было оттащить от окна. Еще он часто наблюдал, оставаясь невидимым, за Абелем. Иногда Лилит казалось, что пристальный небесный взгляд она чувствует и на себе, но, стоило обернуться - и оказывалось, что рядом никого нет.

Младший был замкнут и стремился постоянно оставаться один. В его комнате по настоянию Лилит даже сняли замок, что противоречило правилам безопасности, потому что иначе Абель нарушал режим дня, пропуская обед или ужин за каким-то очередным странным занятием. "Изучаю" - этому ответу он научился давно, Лилит даже казалось, что он всегда так отвечал. И изучал мир по-своему, пугая сестру. То ему приходило в голову проткнуть себе ладонь иглой и понаблюдать, как образуется капля крови, а потом еще проверить, отстирывается ли кровь с его белой рубашки. Или выпустить оранжерейного попугая в техсекции с охладителями и остаться там с птицей на три часа, чтобы узнать, кто из них двоих выживет и не заболеет. Попугай, конечно, через три дня умер, - тропическая птица не переносила такого холода. Абель отделался легким испугом - измененные тела всех троих не пугали какие-то минус четыре градуса по Цельсию. Лилит беспокоилась, что однажды попытки понять предел собственных возможностей или возможностей окружающего мира приведут этого мальчика с серебряными волосами к чему-то ужасному и необратимому. А еще Лилит пугал его взгляд. Потому что, когда Абель поднимал глаза, ей казалось, что неотвратимое это уже произошло.

- Я закончил, - сообщил Абель, поднимаясь и отряхивая рубашку от крошек цветного пластика.

- Что ты будешь делать с этими деталями? - поинтересовалась Лилит, протягивая брату руку, - пора было идти на обед. Абель посмотрел на нее так, что Лилит поняла - вопрос глупый.

- Соберу из них марсоход.

В самом деле, - подумала Лилит, - отсутствие пластикового покрытия, придававшего разный цвет деталям, никак не мешало собрать из них предполагавшийся марсоход, ведь функциональность их не изменилась. Глупый вопрос.

- Почему ты обо мне заботишься? - С серьезностью, не положенной его шести годам, поинтересовался вдруг Абель, поднимая на сестру слишком взрослый взгляд серых глаз.

- Потому что я старшая, - терпеливо объяснила Лилит. - И я должна заботится о вас обоих, чтобы ...

Тут она задумалась, а почему - должна? Кому - должна? Выходит, никому, кроме себя самой... Спасительное выражение, смысл которого Лилит понимала еще не до конца, она услышала от женщин-ученых, с которыми старалась общаться как можно чаще. - У меня материнский инстинкт! - И, подумав, что младший брат может не понять смысл этого взрослого выражения, пояснила, - У всех детей должна быть мама. Поэтому я ваша мама.

Абель фыркнул и отвернулся: - Ты слишком маленькая для мамы.

Дальше они шли молча.

Этот эпизод Лилит отчетливо вспомнила в тот день, когда они с Абелем нашли Арк.

18.01.2007

запись создана: 18.01.2007 в 18:59

@темы: Фанфики, Trinity Blood, Фэндомное

---

Заказ Натали

Будет публиковаться по частям по мере поступления, так как куда уйдет дорожка, я еще не знаю.

МЕРСИ, БОКУ!

У нас в стране на каждый лье
По сто шпионов Ришелье,
Мигнет француз - известно кардиналу…
…Пойдешь гулять, а там шпион!
Нырнешь в кровать - и там шпион!
И сны твои известны кардиналу!

«Красную голубятню» Атос не любил. Да и будешь ее любить после всего, что было. На деревянных ступенях лестницы, на длинных половицах среди невыводимых, но затертых до неуловимости пятен от вина и соусов были – не видно, но были – пятна крови.

Хоть за трон на ратном поле
Кровь пролить вам не впервой,
Но ее куда поболе
На парижской мостовой.

Такой была и память о прошедших событиях – вытертой до невозможности различить детали, до забвения – но она была и не оставляла в покое мятущуюся душу графа де ла Фер. Красные пятна крови не смывало, но не давало различать – красное вино.

Атос пил.


Поэтому он не видел, как в таверну вошел высокий человек лет пятидесяти, из тех, что к такому возрасту становятся крепкими, как вязы, с черными проницательными глазами и бледным лицом. Его усы были весьма тщательно подстрижены. Одет он был в фиолетовые камзол и штаны со шнурами, без всякой отделки, кроме обычных прорезей, сквозь которые виднелась сорочка. И штаны, и камзол, хотя и новые, были слегка помяты, как дорожные вещи, долгое время пролежавшие в сундуке.

- Притон, молельня, храм или таверна,
Верши приказ, а средств не выбирай!
Tому, кто кардиналу служит верно,
Заранее заказан пропуск в рай, - мурлыкал он себе под нос. И вдруг осекся, увидев мушкетера. Рука скользнула на пояс поближе к шпаге, но человек вернул себе чуть дрогнувшую беззаботную улыбку и прошествовал к стойке. Можно было бы сесть за стол и подозвать хозяина к себе, но от стойки можно было бы увидеть лицо мушкетера.

Что-то в нем казалось знакомым...

И лучше был бы не видеть. После стольких лет незнания и нежелания поисков, страхов и ожиданий, старый друг и старый враг здесь, на месте стольких событий…

Улыбаясь, он тихо сказал так, чтобы никто не услышал – просто для себя:

- Ну, здравствуй, граф де ла Фер.



* * *

стена

Это было в год смены кардинала. Тогда еще никто не знал, что меняется эпоха. Рошфор, лишь недавно принятый в гвардию, был вызван к кардиналу. За дуэль. Он дрался с графом де ла Фер

У камина в темной комнате с тяжелыми шторами на окнах стоял человек среднего роста, гордый, надменный, с широким лбом и пронзительным взглядом. Худощавое лицо его еще больше удлиняла остроконечная бородка, над которой закручивались усы. Этому человеку было едва ли более тридцати, но в волосах и бородке уже мелькала седина. Хотя при нем не было шпаги, все же он походил на военного.

Человек этот был Арман-Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье, такой, каким он в действительности был в те годы: ловкий и любезный кавалер, уже и тогда слабый телом, но поддерживаемый неукротимой силой духа, сделавшего из него одного из самых замечательных людей своего времени.

Ничто, таким образом, на первый взгляд не обличало в нем кардинала, и человеку, не знавшему его в лицо, невозможно было догадаться, кто стоит перед ним.

- Арман?...

Такого поворота молодой граф не ожидал. Арман, под предводительством которого в щенячьем детстве он совершал набеги на крестьянские сады за еще зелеными яблоками и воевал с гусями, а они больно щипались. Арман, который учил его ездить верхом и не раз успевал буквально выдернуть из-под копыт коня. Который держал его за руку над высоким обрывом речного берега, пока не подоспели слуги и не вытащили юного графа. Потом отец собирался его выпороть, но вступился Арман – и отец ничего не смог сказать герцогу дю Плесси.

Когда Арман уезжал в столицу, у него уже пробивалась бородка, а на боку качалась тяжелая отцовская шпага с гербом.

- Когда ты приедешь в столицу, я возьму тебя в свою гвардию, - сказал он тоном, который не подразумевал шуток. – Поэтому не забывай почаще тренироваться.

Тогда Рошфор не знал, что эти слова не были брошены на ветер. Тем более нельзя было предположить, что это будет гвардия кардинала. Но тренировался исправно и по приезду в Париж быстро прославился как опасный фехтовальщик.

Поэтому нарваться на дуэль с ним могли либо новички, либо глупцы. Либо те, кто считал себя не хуже. Граф де ла Фер не был ни новичком, ни глупцом. Более того – об этом говорила ноющая боль в правой ноге – он был еще и великолепным фехтовальщиком. Все, что сумел Рошфор – распороть ему кружева на рубашке.

Судя по тому, каким был взгляд противника во время поединка. Рошфор понял то, что не смог бы разглядеть менее проницательный человек – граф никогда не шутит. Этому молодому графу уже не раз приходилось убивать.

Теперь Рошфор боялся его. Боялся и восхищался.

Эти мысли слишком не в тему лезли в голову сейчас, когда пронзительные глаза кардинала – все, что осталось от прежнего Армана – пристально изучали его.

- Гвардеец кардинала уличен в дуэли.

Голос обвинения, от которого по всему телу побежала дрожь – голос, который даже тогда подчинял себе людей и не давал покоя девушкам. «Дурак, не забывай, это – кардинал». Рошфор вытянулся по струнке, это отозвалось болью в ноге – должно быть, ему не удалось сохранит спокойное лицо, потому что кардинал отвернулся и сказал уже тише:

- Сядь.

Рошфор замешкался – в комнате были всего два кресла. Но сидеть в кресле в присутствии кардинала.

- В кресло, - почувствовал его замешательство Ришелье. - Когда я просил тебя не забывать тренироваться, я имел в виду не это…

- Ваше высокопреосвященство, я…

Кардинал резко развернулся – от взмаха одежд заколыхалось пламя в камине – стремительно прошел к двери и запер ее.

- По имени.

- Арман?

Герцог опустился во второе кресло и во всем его виде читалась усталость. Теперь это был он – Арман-Жан дю Плесси, такой знакомый и такой чужой одновременно. Такой близкий – руку протяни, - и в то же время такой далекий, словно за огромной стеной.

Рошфор не протянул руку.


Стена, которая теперь останется навсегда.


Руку протянул Ришелье. И Рошфор не мог заставить себя пожать ее – и не мог не сделать этого, потому что видел – это будет последний раз. И после – после будут только кардинал и его гвардеец. Дверь будет открыта. Ничего больше.

Он вздрогнул, когда кардинал встал из своего кресла и сел рядом, на подлокотник его кресла. Вопреки внезапно пришедшей ассоциации, от него не пахло ладаном и миррой. От одежд исходил какой-то легкий цветочный аромат. Кажется, когда-то Арман показывал ему эти цветы, но сейчас Рошфор не мог вспомнить их названия и даже как они выглядят.

Он все еще держал спину прямо и чувствовал, что каждое движение кардинала превращает его в оловянного солдатика, застывшего, вытянувшись во фрунт.

- Выдохни. Почему ты так боишься? – Бледная рука легла на плячо – и будто сразу лопнула натягивавшаяся струна. «Все нормально, это Арман. Сегодня, сейчас – это он. Может быть, последний раз».

- Извини. Я увидел кардинала.

А теперь, если повернуть голову и посмотреть на него, можно коснуться щекой его длинных пальцев, лежащих на плече. Почему-то очень хотелось убедиться, что он – настоящий и теплый. Пальцы были прохладные.

- А я увидел лейтенанта гвардии. У тебя плохо получается быть рядовым. Через неделю я дам тебе отряд. До этого надо будет кое-что сделать. Чтобы не только забыли про дуэль, но и оценили тебя.

- Собираешься куда-то меня отправить, куда не полезет ни один нормальный, в наказание…?

- А когда ты совершишь там подвиг, станешь лейтенантом. А там будут уже все шансы подняться выше…

- И подвиг будет запланирован?

- Конечно. Я не хочу, чтобы ты погиб.

- Спасибо.

Стена снова стала ощутимее. Надо было сделать что-то ненормальное, чтобы она рухнула хотя бы на несколько минут…

Граф повернулся и обнял кардинала за талию. Арман вздрогнул, и в этом взгляде сверху вниз Рошфор увидел тень страха. Не гнева, не отторжения – недоумения и страха.

На языке вертелась фраза, которую хотелось сказать, но язык не поворачивался, словно никогда не умел говорить. Может быть, потому что и он боялся – боялся, что это может раз и навсегда уничтожить дружбу. Дружбу, которая теперь будет скрываться за этикетом и исполнением приказов…

Взгляды притягивают людей. В какой-то момент Рошфор понял, что Арман наклонился к самому его лицу и тонко очерченные губы оказались настолько близко, что почему-то дико захотелось коснуться их – своими… Он испугался.

- Прочь! – Арман метнулся в сторону и, налетев на кресло, упал в него. – Вон отсюда!!!

Боль и страх в темных глазах захлестнули Рошфора и не давали ему сказать даже слова. Он видел, как пытается – и не может восстать упавшая стена. Стена, которая нужна.

Ты не ожидал этого, ведь правда, Граф? Ты ведь не думал, что тебе однажды захочется поцеловать эти губы? И что ты не сможешь этого сделать, как бы тебе не хотелось?

Так будь сильным хоть в чем-то, Рошфор!

Он встал и поклонился.

- Прошу прощения, ваше высокопреосвященство.

Пять шагов к двери – мимо него – как будто за спиной натягивается струна неведомого напряжения. И руку почти невозможно поднять – она словно налилась свинцом, и пальцы не слушаются – открыть замок, и последний шаг через порог – словно шаг в бездну.

Хлопнула тяжелая дверь – и словно выскочил на мороз из теплого дома, свежий воздух и яркий свет ударили в лицо, пробуждая слезы и не давая отдышаться.

Просто свежий воздух после душного помещения.

Струна лопнула.

Мою вину, мой тяжкий крест
Нести нет больше сил.
Пусть глаз твоих священный блеск
Сожжет греховный мир…

Ta вcтpeчa - нe чeтa пpocтoй удaчe.
Былa Любoвь, и былo вce инaчe.
И вoт, cpeди дpузeй я кaк в пуcтынe,
И чтo мнe oт любви ocтaлocь нынe - тoлькo имя...

@темы: Фанфики, Осторожно, яой!

---

Заказ дл Сессемару

Получите, распишитесь! Претензии принимаются в письменном виде

ОТДАВАЯ ДОЛГИ

ОТДАВАЯ ДОЛГИ

«Здравствуй, я вернулся!»

Странно оставлять следы на этой земле. Странно ощущать кожей ду-новение ветра и тепло солнца.

Голубое небо опрокинулось куполом над зелеными холмами королев-ства Сэнк. Бывшего королевства. Будущего королевства. Сколько дней! Сколько лет! Как все изменилось…

Лакированные черные ботфорты касаются травы, медленно пригибая ее к земле, и тело обретает вес. Белая перчатка прикрывает от ярких лучей прищуренные глаза. «Сколько лет не было над тобою такого солнца, Сэнк!» Сколько лет ты не видел этого солнца, Миллиардо Писк-рафт…нет, Зекс Маркес. На тебе снова алый мундир и белая маска. Твоя война продолжается, барон Молния…


Старый замок так и лежит в руинах, нетронут. Вон там, на холме, сто-ит новый. Все кажется мирным и счастливым. Кажется. Потому что не будет мира и покоя ни королевству Сэнк, ни всем обитаемым мирам, по-ка над ними нависает добрая улыбка и острый меч фонда Лонгфелло.

Зексу нужен меч. Таковы правила.

Ветер давно снял со стен сажу того пожара, оборвал истлевшие гобе-лены и принес семена кленов и вязов из рощи у реки – они проросли и ловят дрожащими веточками лучи, сочащиеся в трещинах камней.

Неподвластный времени, нетронутый пожаром, с огромного портрета смотрит отец. Король Пискрафт. «Прости, я не мог не стать солдатом». Поздно об этом говорить и нет смысла сожалеть. Миллиардо Пискрафта больше нет. Этот путь был большей ошибкой, чем все до нее.

- Прости, я выхожу на тропу войны. И в этот раз я не проиграю.

- Здравствуй.

В солнечных лучах, сочащихся сквозь остатки цветного стекла, в тено-синей форме, из далекого «тогда», неизменный, с иронией, злостью и тоской во взгляде, красивый, как статуя, и как статуя несгибаемый.

- Здравствуй. Я вернулся.

- Я ждал.

И просто – без особых формальностей – теперь это уже неважно:

- Здравствуй, Трез.



- Значит, и ты тоже? – Он поворачивается, как всегда, полубоком к ок-ну, чтобы видеть и собеседника, и зеленые холмы, и новый дворец по ту сторону остатков витража. – Почему?

- Потому что я – солдат.

- Это было до.

- Это есть.

- Значит, даже там ты – мой…

- Твой солдат. Солдат Треза Кушренады.

- Да. Солдат. Лучше слова не придумаешь… - Когда ты так прячешь взгляд, словно скрывая свои мысли, я готов отдать все, чтобы узнать, что творится в твоей голове. – Значит, ты готов сражаться за это?

- За что?

- За право жить?

- Нет.

Легкое недоумение во взгляде – тут же спрятанное за улыбкой. Неу-жели ты не понял?

- Мы никогда не получим назад ту жизнь. А в новой – какая у нас будет цель?

- Спроси меня позже.

- Я спрошу.

Трез Кушренада смотрит на меня и я снимаю маску. Прежде, чем мы выйдем на тропу войны, ты должен увидеть.



И долгое-долгое мгновение между двумя ударами двух словно оста-новившихся сердец Трез Кушренада смотрит в мои глаза. Бездонные темные глаза…



* * *

- Итак, остается сам Лонгфелло. – Трез сегодня весел, как никогда. Сказать бы, что он пьян, да вот только алкоголь теперь бессилен. – Что скажешь?

- Сегодня вечером он едет в Оперу. Эскорт – всего мотоцикл и одна машина с охраной.

Зекс стоит, прислонившись к дереву, сложив руки на груди. Опасный зверь на отдыхе. На него просто приятно смотреть и Трез позволяет се-бе смотреть на него столько, сколько хочется. Теперь никто не скажет ничего об этом.

И не только об этом…

- Мы видимы только для него. Охрана нас не заметит.

- Удобно, но нечестно. – Маркес спускается с вершины холма к карте, которая разложена на траве.

- Не хочется заканчивать игру? Не хочешь вставать вновь перед вы-бором и что-то решать?

Зекс опускается на траву рядом.

- Я могу только идти путем солдата.

Трез улыбается.

- Тогда ты просто сделаешь, как я скажу.

- Да.

Трез сворачивает карту.

- Мы будем ждать его в Опере. Думаю, здесь стоит прибегнуть к лице-действу. Мы не сможем пронести оружие, если придем, как все. Думаю, мы воспользуемся кем-нибудь из персонала. Только твои волосы – их нужно будет спрятать. Ты слишком узнаваем.

- А ты?

- Я – нет. Особенно если зачесать челку на лицо, - Трез улыбается.

Когда-то давно он выглядел именно так. Веселый мальчишка из со-седнего поместья, авторитет среди окрестной ребятни и пример для ма-ленького Миллиардо, которого не пускали на улицу, и только сквозь ре-шетки сада он мог смотреть на веселые игры компании, предводитель-ствуемой Трезом Кушренадой. Это имя Зекс узнал только в Академии.

- Может, просто их обрезать?

- Не смей.

В воздухе повисает какое-то напряжение, призрак которого преследу-ет их много лет. Поэтому они общались лишь по связи. Поэтому Зекс был его солдатом и никогда – его адьютантом.

- Сядь ближе.

Зекс пододвигается ближе.

- Еще ближе. И сними, наконец, эту маску, я хочу видеть твои глаза.

Зекс улыбается.

- В штабе ходили слухи, что эту маску одел на меня полковник Кушре-нада, чтобы никто не видел, как красив его солдат. Когда мне сказали, я смеялся.

- Если бы ты не носил ее раньше, может быть, эта идея и пришла бы мне в голову. Особенно сейчас.

- Почему?

Трез не видит глаз Зекса. Тихо пищат часы. Полчаса до начала спек-такля.

- Нам пора идти. – Трез встает. Зекс тоже.

- Это будет опасно. Они говорили, что в последний раз мы будем уяз-вимы. Это как экзамен.

- Да. Я помню.

- Позволишь? – Трез наклоняется к лицу Зекса. Маска мешает, но не сильно.

- Да… - Зекс осекается и не добавляет «сэр». Это не исполнение при-каза. Это милость свыше и что-то, о чем давно думается, как о должном.

Прикосновение губ полковника легкое и прохладное. Сейчас ты не имеешь права на большее, солдат. После.

Трез отстраняется и на его скуле – легки след от края маски. Как сви-детельство. Как печать.

Зекс кивает.

- Время.



* * *

- Напитки господину Лонгфелло, - шепчет смуглый официант, слегка кланяясь. Охранник машинально изучает взглядом поднос – на нем ни-чего нельзя спрятать. У официанта по всем правилам – короткие рукава рубашки, ничего не спрячешь. Брюки в обтяжку. Спортивные пошли официанты, - лениво отмечает про себя охранник. О чем волноваться, когда весь театр набит охраной. К тому же, держать себя в форме, когда работаешь в таком месте – это норма.

Официант в высоком бокале смешивает коктейль по желанию прези-дента фонда. Восемь слоев. Красиво.

Охранник смотрит на то, как по мере питья оседают цветные слои, ко-гда где-то на периферии взгляда что-то мелькает – и в руке официанта длинный клинок. Взмах – и голова президента фонда повисает, отруб-ленная не до конца – но уже ясно, что это смерть. Красная кровь хлещет на белые салфетки столика, смешиваясь с разноцветными полосами коктейля из упавшего бокала. «A phantom of the opera is there» - гремит под сводами Оперы голос певца. Никто не поднимает голову на золотую ложу. Хорошее место – золотая ложа. Никому не видно, что в ней проис-ходит.

Охранник стреляет, но звук зал не слышит - за музыкой. Кто-то прыга-ет в ложу сверху, повиснув на руках, и бьет охранника в грудь. Упав, он ударяется головой о столик и лежит тихо.

Два официанта выходят, как ни в чем не бывало. Никто не обращает на них внимания до самого первого этажа, когда до выхода – прямой ко-ридор. Финишная прямая.

- Стой! Что у тебя на рубашке?!

Пятна крови, прикрываемые полотенцем.

Шепотом: - Иди.

Один стоит, второй продолжает идти, его не трогают.

Включается рация, в треске и шуме слышно только слово «убит».

Охрана стреляет без предупреждения.

- Бежим!

Мгновения, растянутые в вечность, которые будут вспоминаться по-том долго-долго. Если удастся выжить.

И уже у самой двери смуглый замирает на секунду, чтобы открыть за-мок, и второй прикрывает его собой. А когда дверь открывается из тем-ного коридора в солнце, их уже не видит никто.

Охрана выскакивает на чистую площадь, на которой нет ни одного че-ловека. Только ветер и солнце.



* * *

- Больно.

Я лгу. Выстрел лучевика – это не просто больно. Но я не могу пока-зать это. Заканчивай поскорее.

Трез затягивает последний узелок перевязки и садится рядом.

Я лежу и смотрю в ослепительно голубое небо. В глазах слезы. Но он не может их видеть. Я даю себе минуту сейчас. Просто потому что это может отвлечь от боли.

- Трез…

Черт, не смотри на меня так! Ты можешь даже не смотреть на меня, просто кивни, чтобы я знал, что ты слушаешь, а не ушел в свои мысли.

Но он смотрит – и внутри все сжимается, словно готовясь к падению в бездну.

Я бы мог утонуть в твоих глазах, Трез Кушренада…

- Да?

- Если не трудно…

Я еще не умею об этом говорить, а ты не видишь моих глаз. Но ты знаешь, что я хочу сказать, иначе бы это был не ты.

Прохладные губы касаются пересохших моих, долго и терпеливо объ-ясняя, что такое на самом деле – поцелуй. Только жжение в груди напо-минает, что я не могу сейчас попросить следующий урок.

И так тоже – хорошо…



- И все-таки, почему ты тоже оказался здесь? Я просто не мог уйти, у меня оставалось дело, которое нельзя было выполнить при той жизни. Должок. Я делал все с расчетом. Но почему – ты?

- Потому что я солдат.

- Да. Солдат. Лучше слова не придумаешь… - Когда ты так прячешь взгляд, словно скрывая свои мысли, я готов отдать все, чтобы узнать, что творится в твоей голове.

- Солдат Треза Кушренады. Я помню, что ты обещал. Мы выполнили все условия. Какая у нас будет цель?

Трез Кушренада смотрит на меня и я киваю.

- Сними сам, видишь, рука не поднимается.

Когда он берет маску, я вижу, как подрагивают его руки.

И долгое-долгое мгновение между двумя ударами словно остановив-шихся сердец Трез Кушренада смотрит в мои глаза. Бездонные темные глаза. Глаза бога смерти. Вот и вся разница. Хочешь синего цвета – для этого есть небо.

Я смотрю в его глаза.

А потом улыбаюсь, несмотря на боль:

- Так как будем жить, а, шинигами?...



14.12.2005

@темы: Фанфики, Фэндомное, Gundam Wing, Осторожно, яой!

---

Фанфик для Фокси

Вот такой заказ мне дали на ЖЖ:

А возьмется хоть один автор написать фанфик-слэш про принца эльфов из "Дюймовочки" (вроде бы, всем известный персонаж) и Мегатрона (тоже, вроде бы, всем известный персонаж)?

на 3-5 тыс. знаков, место действия - на твой выбор, жанр - "комедия положений"

В рейтингах я тоже не разбираюсь, так что какой получится.


И вот что у нас получилось:

ЖЕЛЕЗНЫЙ ПРИНЦ

Железный принц

трагедия положения


- Ваше высочество, Ваше высочество! Куда вы?! Вам нельзя на войну! – Адъютант буквально наступал принцу на пятки. – Что скажет ваша супруга, прелестная Дюймовочка?!

- Она скажет, что я настоящий мужчина! – Отрезал принц, на ходу застегивая портупею.

- Но если вы погибнете…Ведь враг нам неизвестен! Мы не знаем, насколько велика их армия!

- Я встречусь с их предводителем! Я хочу знать причину, по которой они разрушают мое королевство! – Принц в праведном гневе был страшен. – Ты отправишься немедленно к ним и передашь мое послание! Я желаю встретиться с их командующим прежде, чем мы начнем боевые действия. Сегодня в полдень у чайной розы на северной границе!

Адъютант согнулся в поклоне и исчез. Идти в стан к неизвестному врагу было страшно, но гнев начальника куда страшнее…


Огромная белая фигура производила впечатление уже издалека. Стоя на спине своего Монарха, который мерно взмахивал крыльями, принц изучал командира вражеских войск. Белый доспех, в который он закован целиком, и даже тонкие пластинки маски были белыми – и двигались, позволяя показывать выражение лица. «Неплохая находка» - подумал принц.

«Цветочный эльф?» - Мегатрон настроил оптику окуляров, с интересом разглядывая приближающуюся процессию. Кто знал, что послеобеденный отдых на цветущей лужайке мог обернуться таким интересным зрелищем. «Милый мальчик, главное – не раздавить случайно его или его солдат, а то ведь трагедия будет» - после обеда Мегатрон был такой добрый…

- Приветствую Вас, сударь Враг мой! – Церемонно провозгласил принц. Пришлось подстраивать слух, чтобы легкий ветерок не заглушал слова эльфа.

- Приветствую, мой юный друг, - принц становился Мегатрону все симпатичнее.

- Позвольте узнать, в чем причина вашего нападения на мои земли? Вы погубили несколько десятков ни в чем не повинных цветов и чуть не пострадали мои люди!

Мегатрона забавлял этикет.

- О, никаких особых претензий, мой принц! После обеда я решил отдохнуть, вышел на цветущий луг и увидел прекрасные цветы ваших земель. Если вы пожелаете, я могу подарить вам другие цветы, еще лучше тех, что были мною помяты.

- Так быстро соглашается, это странно, - шепотом сказал принц адьютанту. – Тем более предложение подарить цветы, лучшие…

Адъютант побледнел. Уж что-то, а традиции народа эльфов он знал хорошо. Обещание подарить цветок – дом – это предложение руки и сердца. Но как быть…если сейчас принц откажет, противник может оскорбиться, а при том, что он велик собой один, не говоря уже про то, какая может быть у него армия, в один день он не оставит ничего в эльфийском королевстве!

- Попробуйте объяснить ваше положении, мой принц. Мне кажется, он должен понять…

Принц спустился с Монарха на белую ладонь, рыцарь поднес его к самом лицу. Изящная рука осторожно погладила белый металл маски.

- К сожалению, мой друг, наше с вами положение не позволяет даже думать о столь возвышенных отношениях, - со всем возможным сожалением сказал наконец принц. – Мы враги, и к тому же я женат. Если бы не это…

Улыбка белого рыцаря была ему ответом - и принц успокоился. Ладонь осторожно опустила его на землю. Желая укрепить мнение, что он сожалеет, принц скорбно опустил глаза, отвернулся и зашагал к адьютанту, который с трудом удерживал поводья Монарха. Взметнулись яркие крылья и отряд эльфов понесся прочь над лугом.

И только когда они скрылись из поля зрения, Мегатрон захохотал. Он просто попытался представить себе какое-нибудь положение, в котором их «столь возвышенные» отношения с принцем были бы возможны.

Авторы камасутры рыдали и пили йад…



14.12.2005

@темы: Фанфики, Юмор, Фэндомное, TF, Осторожно, яой!

---

Хочется фанфик написать

Поэтому играю со всеми в игру вроде той, что уже пасется где-то на дайриках. Дайте мне фэндом и пару или тройку героев, которые будут главными, и, если он мне известен, я вам напишу на это какой-нибудь фанфик. Также принимаются любые ограничения вроде объема, жанра, места действия и т.п.

Предпочту слэш

В конце концов, вдруг это будет не хуже, чем предыдущие фанфики

@темы: Фанфики, Флэшмоб